Тимонг Лайтбрингер - Ваша Раша [поэзия]

Замечали -  в сети давно бродит прохожий?
Вы встречали -  в сети тайно ходит прохожий,
Бестелесный, беззвучный, на вас не похожий?
Лишь мелькнет он на сайтах, уйдя в отдаленье,
Там оставив одно лишь всего сообщенье,
И касаются пальцы вновь медленно клавиш,
И отвыкнуть касаться уж их не заставишь.

Он всегда об одном затевает беседу:
"Успокойтесь, усните, быть скоро Медведу !"
Это - я!
Человеком иного теперь стал уж рода,
К вам придя из далекого светлого года.
Среди ваших людей хочу видеть бездонных -
Но всегда натыкаюсь на злобных и сонных.

Выходил по утрам я из комнаты детской,
Вновь себя заставлял я жить жизнью всей светской.
"Это - гость”, - вспоминали вы, “- гость нами званный,
Осторожней будь с ним, - он какой-то уж странный”.
- Это гость, - вы тогда говорили соседу.
- Вы надолго к нам снова?
- Мне б надо к Медведу !
- Вам зачем? Он не может! Он нам недоступен!
- Я сразиться с ним должен. Ваш мир стал преступен.
- Вы напрасно боитесь, стабильно все в мире!
Отдохните, да, кстати, сыграйте на лире.

Да!
Имел я такую волшебную лиру,
И на ней я б сыграл всему мертвому миру.
Разучил же на ней лишь одну я из песен:
"Для рабов целый мир будет вечно все тесен!"
Вот о чем вечерами бренчал я на лире -
Но погибли те звуки все в умершем мире.
Убеждал я: проснитесь, дурмана не пейте,
Зимним воздухом в спальнях весь сон ваш развейте,
Расскажите знакомым, шепните соседу,
Но, друзья, торопитесь, - быть скоро Медведу !

И являлись тогда, пробужденные песней,
Люди. Обычные люди. Я видел их много -
Вереницей они собрались у порога.
Помню, некий географ допрашивал строго:
- Где Медвед ? И где лес? Где зима? Где берлога?
Помню также пришел новой жизни учитель:
- Нашей клетки Медвед есть примерный строитель!
Появлялся политик еще, утверждая,
Что с Медведом мы за год доскочим до рая.
А церковник в своей с позолотой пижаме
Хохотал, будто бог их давно уж не с нами.

Лира, лира! С любовь я брал тебя в руки,
Зарождая в сердцах непонятные стуки.
Но нахмурившись пили те люди лекарства -
"Нам не надо зверей без всего того царства!
Вот сначала вы станьте подобным Медведу,
А потом приходите вы в гости к соседу!"

Почему же я здесь и по-прежнему с вами?
Победите ль зверей вы в себе, люди, сами?
Помогите знакомым, скажите соседу,
Торопитесь, иначе жить скоро Медведу !
Я уеду - и смолкнет далекая лира,
Она чужда для этого спящего мира,
Смолкнут сплетни соседей - их сон упокоит,
Пеленою сердца все стабильность накроет.

Но сознайтесь! Недаром шептал я, недаром!
Пробил час - и разрушен ваш мир был пожаром,
Содрогнулась земля и осыпались горы,
И как мыши все люди попрятались в норы.

Успокойтесь, утешьтесь, довольно тревоги!
Вот он, здесь он, ваш зверь - он уже на пороге,
Убедитесь - ведь тот он, кого вы все ждали,
Он пришел на ваш зов - ведь, сознайтесь, вы звали.
Разглядели вы шерсть? Язык видите черный?
Ваш стабильности мир стал теперь обреченный,
Потому что когда умолкает и лира -
То приходит вновь время для славного пира...

Прощай, убитая Россия,
Страна плебеев и господ,
И вы, холуи золотые,
И ты, все дремлющий народ.

Быть может, за стеной Союза
Избавлю сердце я от груза,
Врагом я родины тем стал,
Что обожать ее устал.

Уеду я своей дорогой,
И распрощаюсь уж с берлогой,
И попрощаюсь с РПЦ -
Ведь в тех туннелях тьма в конце.

Скажу "Прощай" твоим просторам,
Родным лесам, полям и горам,
Скажу "Прости" родной земле,
Ваш век войны - он на дворе.

Мне не нужны такие страны,
Что, зализав былые раны,
Готовы снова ввергнуть в бой
Своих людей - меня с тобой.

Не надо мне орлов двуличья,
Мне ненавистна власть вся бычья,
Противно мне людей холуйство
И церкви святой богоплюйство.

И по ТВ я вижу рожи
Людей, что ни на что не гожи,
И слышу крики я зверей,
Уже венчающих царей.

Я вижу горстки несогласных,
Десятки жизни лет напрасных,
И я хочу то прокричать -
Но на устах лежит печать.

От вас уеду молча - право,
Былая ваша грозна слава
Вам не поможет в этот час,
Ведь не боятся в мире вас.

Зачем рабам царей обличье?
Зачем животным все приличье?
Зачем же спящим вой всех труб?
Давно уж спящий слеп и глуп.
Вас ждет один удел - стабильность,
Вас ждет одна черта - дебильность,
И все возможностей года -
Они вас будут ждать ... всегда.

В нашей Рашке, в сей стране
Мы живем как на войне,
Но найти от государства
Не способны мы лекарства.

Государство то не спит,
Денно рыщет, нощно бдит,
Всех шакалов искалечит
И стабильность обеспечит.

Будем мы стабильно дохнуть,
Быть слепцами, быстро глохнуть,
Уж не жить свободе слова...
В самом деле - что такого?

Уж стабильно в сей стране
Мы пируем при чуме,
А что бедствуем - то, брат,
Драный “пендос” виноват.

Наш режим - он лучше всех,
Хулить лидера есть грех,
Хаять же "врагов народа" -
Вот она, наша свобода!

Уникальный дам нам путь -
Беднякам уж не вздохнуть,
Но всю жизнь нам будет сниться
Та Рублевская столица.

Государство нам поможет,
Наши кости грудой сложит,
И зажжет вечный огонь -
Так сгорит вся людо-вонь.

Всяк, способен кто трудиться,
Сможет вмиг озолотиться …
С государственной трубой
Он заснет - и стихнет вой.

Но, когда иссякнет влага,
Спящий будет у оврага,
И тогда за черно злато
Брат врагом пойдет на брата.

Будет то горячий бой...
Друг, куда ж ты? Ну-ка стой!
Неужели в сей стране
Жить не хочешь при войне?

Почему бежать ты вздумал,
И зачем уж план продумал,
Почему считаешь ты,
Что все умерли мечты,

Что той Рашке суждена
Только бедность и война,
Только гибель, только ад...
Разве ты не виноват?

Ты пытался, ты боролся,
Ты на зомби напоролся,
Спящих сплошь кругом людей...
Всякий спящий есть злодей,

Ведь в своей покорной скуке
Развязал он власти руки
И поставил скорби крест
Средь российских всех он мест.
Уезжай, мой друг, спеши
Прочь из мертвенной глуши,
Ждет ее лишь скорбь и боль...
Уезжай, я - за тобой.

Коли живы рабы, то прибудет пастух,
Что отбросит котлеты и выделит мух,
Что толпой окружит себя всяческих шлюх...
Каждый раб вечно жив, вечно слеп, вечно глух.

Он прошел сквозь века, он проплыл через кровь,
Он извечно живет, он рождается вновь,
Был убит - но воскрес, был забыт - но пришел,
Он челом бить о землю вновь силы нашел.

Он живой, он везде - он внутри и вовне,
И клеймо тускло светит на грязной спине,
И он руки вперед вечно тянет в надежде -
Но отрубят и руки рабу и невежде.

Он способен лишь верить, умеет молчать,
Он обучен терпеть, он боится кричать,
И давно уж привык он к своей рабской доле,
И не мыслит свободной он жизни на воле.


В одной стране такие сроду все ненавидели свободу,
Они желали все покоя и "одобрямс!" кричали стоя,
Они умели выбирать, что лучше - стенка или кровать,
Что хуже - стенка иль сортир, и Путин был у них кумир.

Они способны были взвесить, что в жизни может перевесить -
Желудок сытый и покой, иль уничтоженный застой,
Стабильность нищенства и горя, иль разрушение покоя,
Псевдовеличие страны, иль исцеленье от чумы.

Кто над выбором, право, свой мозг тут сношает...
Быдломасса встает, быдломасса решает!
Зомбе-пипл поставил заветный свой крест -
Пусть по глотку в дерьме, его выбор - зэ бэст!

Выбирай, торопись, на всю ложь ты купись,
Голосуй, а затем где-нибудь утопись!
Выбор сделан - ты пас, пусть замолкнет твой глас,
Вам таков будет банды кремлевской наказ!

Ты живи, коль силен, ты умри, коли слаб,
Но в душе ты всегда и извечно есть раб,
И свободы тебе отведен только час -
Ваш пастух уже здесь, он вести будет вас!

Он за вами пришел, он уже вас настиг …
Вы хотели его ? Дак убейте свой крик!
Потому что кричать бесполезно тогда,
Когда кровь станет нормой, и медом вода,

Когда горечь "побед" станет явственно видной,
И предстанет страна вам ничтожно постыдной,
Когда слава умрет той страны навсегда,
Когда будет убит раб внутри вас... тогда.